Дом Еропкина - Россия , Москва

Дом Пречистенского рабфака (№ 38 но Остоженке), в котором родился С. М. Соловьев и учился И. А. Гончаров, построен в 1771 году московским главнокомандующим, усмирителем Чумного бунта П. Д. Еропкиным.

Главный корпус здания, расположенный параллельно Остоженке, включает несколько корпусов палат, принадлежавших еще в 1760 г. разным владельцам. В 1770-х гг. на основе всех палат был выстроен двухэтажный дом генерал губернатора Москвы П. Д. Еропкина. План дома оказался чрезвычайно запутанным. На строгом классическом фасаде был помещен парадный подъезд с колоннами, несущими балкон второго этажа.

«Чумной» бунт начался с того, что одному простолюдину приснился сон, будто чума наслана на москвичей за недостаточное почитание Боголюбской иконы Божией Матери, которая находилась тогда на Варварских воротах Китай-города. Он уселся у ворот и стал собирать деньги на «всемирную свечу», рассказывая всем о своем видении. Люди ринулись к Варварским воротам, и по лестницам залезали вверх, чтобы приложиться к образу. Такое скопление народа и целование иконы во время эпидемии только усиливали болезнь. Архиепископ Амвросий решил убрать икону в церковь, чем вызвал неописуемый гнев и без того паникующих москвичей. Амвросия убили в Донском монастыре, где он пытался укрыться от разъяренной толпы. Оттуда бунтовщики кинулись на Остоженку к Еропкину, которого считали сообщником Амвросия, но генерал уже находился в Кремле. Он уговаривал народ разойтись, но в него полетели камни и палки, а толпа ринулась в Спасские ворота. Два дня войска под командованием Еропкина усмиряли восставших.

По усмирении Чумного бунта Екатерина хотела наградить Еропкина вотчинами, по тот отказался и от вотчин, и от переезда в казенный дом на Тверской, и от полагавшихся по штатам «хозяину» Москвы денег на расходы по представительству: «Нас с женой только двое, детей у пас нет, состояние имеем, к чему нам еще набирать лишнее». Получив такой совершенно необычный для людей ее эпохи отказ, Екатерина спрашивала у Еропкина, не задолжал ли он, и собиралась уплатить его долги, но Еропкин и в этом категорически отказал, говоря: «Я тяну ножки по одежке, долгов не имею, а что имею, тем угощаю, милости просим, кому угодно нашего хлеба-соли откушать».

Хлебосольство Еропкиных кстати было исключительным даже для старой хлебосольной Москвы. Они, как говорили тогда, «держали открытый стол» — всякий «пристойно одетый» человек мог ежедневно приходить к ниц обедать, и сколько бы ни сошлось в еропкинской столовой этих незваных гостей — всем хватало.

В 1800-х гг. здание перешло к Коммерческому училищу, открытому в 1804 г. для обучения купеческих детей «началам правильной коммерции». Дом был перестроен в послепожарные годы и значительно расширен пристройкой к западному торцу и надстройкой третьего этажа. Здание получило нынешний классический фасад с десятиколонным портиком. При перестройке удалось упростить внутреннюю планировку здания; во втором этаже западной пристройки был устроен большой зал, торцы которого отделялись колоннами. После 1847 г. к западному торцу здания было пристроено крыло по линии Померанцева переулка, предназначенное для классов или спален воспитанников. Его простая архитектура сохраняет традиции позднего ампира.