Своим современным названием —— главная площадь города обязана колонне, воздвигнутой в 1638 году как память оБелогорской победе. Знаменитый скульптор Хуберт Герхард высек 6-метровый памятник из красного мрамора, работая по модели Петера Кандида. Героиней совместного творения стала заступница Баварии святая Мария. Мастера увенчали колонну фигурой самой Девы, как считают местные, спасшей город от разграбления во время Тридцатилетней войны. По углам статуи решено было разместить ее спутников, четырех крылатых гениев, сражающихся с аллегорическими чудовищами: Ехидной (чумой), Василиском (войной), Львом (голодом), Драконом (ересью). Мелкие фигуры первоначально создавались для церкви, но городские власти решили, что подобные образы будут более уместны на площади, куда приходили все горожане, а не только представители одной конфессии. Те, кто умел читать по латыни, могли постичь смысл пластической композиции из надписи: "Rex, regnum, regimen, regio, religio restaurata sunt sud tuo praesidio".
С начала XIX века зерновой и прочие базары перебрались с Мариенплац к подножию Петерсбергеля, на площадь неподалеку от центра Мюнхена, где поныне бурлит продуктовый рынок Виктуалиенмаркт. Здесь нет и намека на чопорность главных улиц: плотный людской поток струится вокруг очаровательно ярких будок, прилавков, киосков. Изумление от многообразия товара усиливается буйством красок, смешением звуков и запахов. Здешняя жизнь определяется правилами, которые сформировались еще в старину и, пройдя испытание временем, закрепились навсегда. Новичку тРУДНо привыкнуть к тому, что местные торговки, любезные с "Добрыми" покупателями, способны употребить грубое баварское словцо при общении с "трудным" клиентом. Завсегдатаи пивных вблизи так называемого майского дерева наблюдают подобные сцены с невозмутимым, воистину баварским спокойствием, не только не вмешиваясь, но и поощряя тех, кто устраивает такие замечательные представления.
Оказавшись в Мюнхене в дни карнавала, побывать на Виктуалиенмаркт стоит хотя бы ради любопытного зрелища под названием "Танец рыночных торговок". В другие дни живых артистов на площади нет, зато имеются каменные, то есть фонтанные статуи, своим видом напоминающие народных певцов прошлого: Карла Валентина, Вайса Фердля, Лизль Карлштадт, Ройдера Якля, Иду Шумахер, Элизе Аулингер.
Устройство главной городской площади завершилось торжественным открытием Новой ратуши — шедевра архитектурного искусства в неоготическом стиле, самого значительного из того, что успел совершить принц-регент Луитпольд. К счастью, она не заменила, а лишь дополнила Старую ратушу, построенную в 1480 году Йор-гом фон Хальспахом по прозвищу Гангхофер, которая в течение веков отмечала границу старейшей части города. Большая ее часть была разрушена во время войны, но большой зал над воротами сохранил и стены, и удивительной красоты потолок. Деревянный, мягкой овальной формы, с декоративными опоясками, сегодня он считается жемчужиной поздней германской готики. В помещениях восстановленной башни располагается Музей игрушек, где уже нет знаменитых "Танцоров-морисков" — 16 деревянных фигурок, созданных Эразмусом Трассером в одно время со зданием.
Символично, что произведения этого скульптора окутаны такой же тайной, как и его биография. По слухам, он прибыл в Мюнхен молодым, но достаточно опытным мастером и, возможно, получил художественное образование в Италии. Тремя годами позже его работами заинтересовались городские старейшины, и Грассер получил заказ на украшение танцевального зала ратуши. Прототипами созданной им группы статуэток являлись исполнители пантомимы, традиционно представлявшейся на Рождество, в дни карнавала. Одетые маврами кавалеры пытаются обольстить молодую красавицу, но шут, видимо, танцует лучше, и виновница торжества достается ему.
"Танцоры-мориски" долгое время хранились в Старой ратуше, но 6 из них потерялись, а оставшиеся были выставлены в мюнхенском Городском музее. Сегодняшний зритель не может увидеть ни красавицы, ни шута, ни двух музыкантов, но даже одного взгляда на 10 скачущих, извивающихся, крадущихся фигур, исполненных в половину человеческого роста, достаточно, чтобы оценить высокое мастерство средневекового скульптора. Изумляют разнообразие поз, живая мимика, ритмичность и своеобразная красота движений. Специалисты обращают внимание на последнее, ведь умением создавать динамичные композиции в то ремя славились немногие художники. Кроме того, каждая фигура явно рассчитывалась на обзор со всех сторон или, иначе говоря, на обход: получить полное представление о персонаже можно, только обойдя его вокруг. Этим приемом Грассер сумел преодолеть каноническое тяготение скульптора к стене, в чем видится зарождение станковой скульптуры, которой тогда еще не было в германском искусстве.
