Отыскать это место на карте Японии довольно сложно. В префектуре Симанэ, расположенной на западе острова Хонсю, есть городок Ивами, зажатый между отрогов горного кряжа Тюгоку. Однако шахта Ивами гиндзан, о которой пойдет речь, расположена достаточно далеко, в 30 км к северо-востоку от этого места. Центром добычи руды в свое время стала деревушка Омори (раньше ее называли Сама). Она прилепилась на обрывистых берегах маленькой горной речки, скорее даже ручья, стремящегося к Японскому морю. Теперь эти кварталы административно принадлежат морскому городу-порту Ода. Впрочем, впоследствии горнодобывающая деятельность распространилась на весь прилегающий район, захватив и узенькую горную долину Ивами. Вероятно, отсюда и название шахты.
Типичное малозаселенное захолустье. Местным жителям, издавна осевшим в узких горных долинах, не хватало места для полей и огородов. Прокормиться дарами земли было трудно, и многим мужчинам приходилось уходить на заработки в центральную Японию. Но так продолжалось до середины XVI века, когда в ручьях, приносивших воду с гор, обнаружили маленькие серые катышки — серебряные самородки. Поиски основной жилы прошли успешно, но денег на освоение месторождения у местных бедняков не было. Тут кстати подвернулся богатый купец из города Хаката, что на Кюсю, приезжавший на богомолье в храм Идзуми (ныне — территория префектуры Симанэ). Его звали Дзютэй Камия. Так вот, этот Камия и стал с 1526 года разрабатывать обнаруженное месторождение серебра.
Рудник стал приносить значительную прибыль, что тут же привело к обострению междоусобиц между князьями-даймё, мечтавшими набить свои кошельки серебряными монетами из Ивами. Сначала отсюда вышибли низкородного предпринимателя Камию, основавшего шахту, потом за обладание прииском сцепились самурайские кланы Оути, Амако и Мори. Более успешной в этом противоборстве оказалась семья Мори, захватившая в 40-х годах XVI века власть над 10 провинциями юго-западной части Хонсю. Но удача улыбалась князьям Мори недолго. В битве при Сэкигахаре (1600) они выступили против войск успешного политика и полководца Иэясу Токугавы. Победа досталась Токугаве, который, объявив себя сёгуном — военным правителем страны, по полной «отыгрался» на своих противниках. Серебряные рудники Ивами были объявлены собственностью сёгуната и в течение ряда десятилетий пополняли казну правительства.
Впрочем, это случилось позже. А пока шахтой владели князья Мори, слава о «серебре Сома» (почему-то название деревни Сама несколько переиначили) распространилась далеко за пределы провинции. Причина была простой. Качество добывавшегося здесь серебра, да и его количество, были много выше, чем на других серебряных рудниках страны.
Более того, о перспективной шахте быстро узнали и за рубежом, сначала в Корее и Китае, куда переправлялась часть добычи в уплату за различные поставки, а затем и в Европе. Уже в 1552 году известный католический проповедник Франсис Ксавье, обращавший в христианство жителей острова Кюсю, писал в Португалию: «Кастильцы называют эти острова (Японию. — Ред.) “Серебряным островом”». Затем упоминания о деревне Ивами появились на испанских (1561) и португальских (1568) географических картах, причем окрестности шахты на них стали именовать Серебряная гора или Королевство серебряных копей.
Вокруг Ивами закружился целый хоровод купцов и авантюристов. Из близлежащих гаваней Оура (ныне порт города Ода), Мадзи-Томогаура (теперь порт Нима) и Юноцу стали один за другим уходить на запад, в страны Азии и Европы корабли, груженные серебром как в слитках, так и в монете. Их называли Серебряными кораблями, и они подвергались постоянным налетам китайских и испанских пиратов.
