Мыс Агира находится в 4 километрах западнее села Морское. Обрывистый мыс далеко выдается в море, с запада и востока его округлый выступ выглядит куполообразным. С тюркских языков слово «Агыр» переводят как «тяжелый, трудный». У мыса есть и другое название – Башенный, по средневековой башне на самой вершине. Башню называют Чобан-куле – Пастушья башня.
К Пастушьей башне ведут два пути: от подножья и с трассы. Забираться по тропе от подножья горы не рекомендует никто – очень крутой подъем, прекрасно иллюстрирующий название мыса – «Трудный». Более пологий и куда более красивый подход к башне по дороге, проложенной со стороны Алуштинской трассы. Дорога ведет через маленькие сосновые рощицы, но в целом места открытые – и очень живописные. С башни открывается великолепный вид на окрестности: на восток Ай-Фока, Караул-оба, Меганом, на запад – цепь гор, завершаемая Аю-Дагом. Особенно красиво весной, когда все цветет, но совсем все хорошо не бывает: именно весной дуют самые сильные ветры. Находиться возле башни на открытом всем ветрам мысе страшновато – но самые смелые все равно забираются на самый верх башни, на меленькую, встроенную в стену металлическую площадку.
Под горой неплохо сохранился вымощенный камнями грот XIV века – средневековый «холодильник». Даже в самый жаркий день здесь прохладно.
Но самое заметное и привлекающее к себе сотни туристов строение на мысе Агира – это, разумеется, башня. Она возвышается над морем на каменистом, обрывистом холме. Верхняя часть башни разрушена, и сейчас ее высота не превышает 8-9 метров. С севера, запада и востока доступ к башне прикрывала оборонительная стена протяженностью 230 метров. Потемневшие от времени стены из массивных камней достигают трехметровой толщины. Предполагают, что вход в крепость находился в северо-западной стене. Сейчас вход в башню находится с юго-западной стороны и сильно разрушен. Верхняя часть башни тоже разрушена, хотя еще в XIX веке ее укрывал свод. Не исключено, что к разрушению башни «приложили руку» многочисленные горе-туристы. Они же измарали стены надписями – никчемными и ненужными…
Тем не менее здесь есть где полазить и что посмотреть. На первом этаже сохранились камин, складское помещение, откос входа в башню; в цоколе– остатки бассейна для воды. Внутри башни, в стене, можно найти глубокую нишу с отверстием наружу, и погадать о ее назначении. Предположить можно что угодно, чаще всего эту нишу называют амбразурой.
Раньше от башни к подножию мыса вел подземный ход, но он был взорван в середине ХХ века. Существует еще мнение о том, что здесь располагался военный объект. Появилось оно из-за мощных тросов возле мыса. На самом деле этими тросами крепился буй, который в свое время был сорван во время шторма.
Башню Чобан-куле часто называют замком ди Гуаско. Пожалуй, братья ди Гуаско - Андреотто, Деметрио и Теодоро - самые известные личности во всей многовековой истории Судка. Братья прославились своей свирепостью, необузданной жестокостью и нежеланием подчиняться властям в лице консула Солдайи.
Генуэзские колонии подчинялись банку св. Георгия, который, кстати, существует до сих пор. В 1471 г. советом попечителей банка св. Георгия консулом Солдайи был избран дворянин Христофоро ди Негро. Это были последние годы черноморких колоний: условия их существования становились все более неблагоприятными. Турецкий Султан Магомет II закрыл Дарданеллы для генуэзских судов. Переписка колоний с банком осуществлялась с большим трудом. Из Италии, так же как и из Крыма, гонцы с поручениями отправлялись сухим путем; одни погибали в дороге, другие через 5-6 месяцев с трудом добирались до места назначения. И в это грозное время, в самый трагический период истории Солдайи, четыре года ее дела вел Христофоро ди Негро.
“Истинный защитник закона, до глубины души преданный миссии, ему предназначенной”, - так характеризуется последний консул Солдайи в литературе, посвященной знаменитому «Делу братьев Гуаско». В архиве банка св. Георгия в Генуе сохранились 22 документа дела, писаных за период времени с 23 августа 1474 г. по 10 января 1475 г. Дело представляет собой переписку Христофоро ди Негро, последнего солдайского консула, с властями в Каффе и письма его в Геную, протекторам банка св. Георгия, по поводу самоуправства владельцев деревень Скути (совр. Приветное) и Тассили (Громовка). Братья Гуаско захватили обширные участки земли от Алушты почти до Судака, самовольно ввели на этой территории четыре новых вида налогов, создали свои вооруженные отряды, чинили суд и расправу, с правом жизни и смерти над подчиненными. Они имели наглость устанавливать свои порядки на территории, принадлежащей Солдайской общине, несмотря даже на крайнее недовольство консула. Должностных лиц Кафы, которой подчинялась Солдайя, братья подкупили деньгами и подарками. Христофоро ди Негро в письме попечителям банка св. Георгия прямо обвиняет администрацию Каффы в коррупции: “Им (Гуаско) во всем покровительствуют, потому что они ни денег, ни других подарков не жалеют”. Случилось это после того, как консул Солдайи отдал приказ своему кавалерию (полицейскому чиновнику) и аргузиям (конным стражникам) уничтожить поставленные братьями виселицы и позорные столбы, но отряд встретил вооруженное сопротивление и вернулся ни с чем. Мало того: уверенные в своей безнаказанности феодалы пожаловались на действия солдайского консула в Каффу, где имели связи. Инцидент перерос в столкновение между двумя консулами — ди Негро и Кабеллой. Солдайский консул напоминает о законной стороне дела, правах банка св. Георгия и своей скомпрометированной чести и выражает готовность “исполнять быстро, справедливо и честно букву закона”. Однако консул Каффы сначала распорядился дело отложить, а затем вынес решение в пользу братьев Гуаско.
Материалы дела братьев ди Гуаско объемны и многословны, учитывая витиеватый стиль так называемой "вульгарной", т. е. Средневековой латыни (ею пользовалась тогда вся Западная Европа). Вот отрывок из переписки, таящий душевную муку честного человека, случайно и на беду свою оказавшегося у власти: «Я прошу, я умоляю вас, светлейшие господа, отложить разбор этих жалоб до моего возвращения, которое, Бог даст, будет вскоре, когда окончу срок своего консульства, что будет в марте, ибо я намерен доказать вам справедливость всего того, что указано в тех жалобах, и сделать добавления к ним…»
Нет, не суждено было последнему консулу Солдайи вернуться в Геную. В мае-июне 1475 г. черноморские колонии Генуи были захвачены турецкими войсками. Последней пала Солдайя, жители которой защищались упорней всех. Последние защитники крепости, во главе с консулом, заперлись в главном храме крепости и были заживо сожжены нападавшими. Крепость Солдайи была разрушена и разграблена. Та же участь постигла и замок-донжон всесильных и самоуверенных братьев. Осталась лишь одна башня, на радость любопытным туристам, которые приезжают поглазеть на некогда грозное жилище жестоких феодалов - по ими же построенной дороге.
